Михаль Черновицки
Как это ни удивительно, процент занятости среди ультраортодоксальных женщин такой же, как и среди израильтянок вообще. Это уже несколько лет является предметом гордости для Министерства экономики. Но что можно сказать про зарплаты и социальные гарантии, которые стоят за этими цифрами? А про профессиональное будущее этих женщин? Если вы посмотрите на медианную зарплату в Израиле, то увидите, что половина из тех, кто зарабатывает меньше этой позорной суммы, являются — да, вы не ошиблись — женщинами из ультраортодоксальной общины.
Хани — женщина моего возраста, ей около 35 лет. Она живет в одном из мест концентрированного проживания ультраортодоксальных евреев в Израиле. Как и 90% всех ультраортодоксальных молодых женщин, Хани прошла привычный путь девушек из женской ешивы «Бет Яаков»: педагогическое образование, замужество, дети. Она работает нянечкой в детском саду. Хани происходит из семьи крайне консервативных литовских ультраортодоксов из Бней-Брака. Ее муж целый день учится в ешиве, а Хани работает на двух работах. Вместе им едва удается содержать свою большую семью. Несколько лет назад друзья семьи из более зажиточного сегмента ультраортодоксального сообщества собрали деньги на оплату обучения и достаточную для жизни стипендию для Хани, чтобы она могла пойти учиться на медсестру, как мечтала. Это позволило бы ей работать по более востребованной профессии, которая ее больше интересовала и в которой она могла бы решать сложные профессиональные задачи и рассчитывать на финансово обеспеченное будущее. Когда все вопросы были решены и Хани уже поступила в ВУЗ, ее мать обратилась к раввину с вопросом, приемлемо ли для ее дочери получать высшее образование в ультраортодоксальном заведении, где женщины и мужчины учатся отдельно. Ответ был отрицательный — и на этом все и закончилось. Хани снова стала работать нянечкой в ультраортодоксальном садике за 3000 шекелей в месяц. У нее нет никаких гарантий трудоустройства, нет профессионального будущего, она потеряла мечту и заплатила высокую эмоциональную цену, о которой не принято говорить.
В последние два десятилетия в ультраортодоксальном сообществе произошла революция, в частности среди женщин. В 1998 году я была в первой группе выпускниц программы, которую можно назвать «курсом ультраортодоксального академического образования». Я получила степень бакалавра компьютерных наук в Академическом центре «Лев», который открылся при Старшей школе «Люстиг» для девочек из ультраортодоксальной общины в Рамат-Гане. Это была самое первое высшее учебное заведение для ультраортодоксальных девушек. До того у нас не было ВУЗов, а учеба в университете или общем колледже — даже в религиозно-националистических институтах — была недоступна для девушек из сообщества харедим. Мы были первыми, а сегодня в ВУЗах учатся уже около 12 тысяч ультраортодоксальных студентов (и женщин, и мужчин) — преимущественно в ультраортодоксальных колледжах. От нуля до 12 тысяч за двадцать лет — это революция. Сегодня ультраортодоксальные женщины работают в харедимных или даже общеизраильских медиа, управляют некоммерческими организациями и коммерческими компаниями, работают адвокатками, дизайнерками и психологинями, а также идут в авангарде на всех фронтах социальной борьбы в своем секторе. Несколько наших женщин даже изучают медицину.
Вы видите, как мы работаем рядом с вами в хайтеке и в адвокатских конторах. Вы читаете о нас в газетах и отчетах Министерства экономики, а иногда мы выступаем на телевидении и в газетах. Как же легко вам — и даже нам самим — забыть о том, что нас так мало: мы — лишь крохотное меньшинство. Ведь 90% девушек из ультраортодоксальных общин, которые заканчивают школу (большинство из них не получает аттестат зрелости), продолжают учиться в ультраортодоксальных училищах, где единственные направления обучения — это педагогика, бухгалтерский учет, навыки работы секретарем и (изредка) дизайн интерьеров и программирование, но без получения академической степени. Это профессионально-техническое образование на очень низком уровне и с сертификатами, которое едва стоят той бумаги, на которой они напечатаны.
Ультраортодоксальные высшие учебные заведения не пользуются публичной поддержкой раввинов. Поколение раввинов, следующее после тех гигантов своей эпохи, которые санкционировали первые ВУЗы для ультраортодоксов, — таких как рабби Овадия, да будет благословенна его память, — сегодня выступает против высшего образования для ультраортодоксальных девушек. Многие харедимные школы отказываются нанимать учительниц, у которых есть академическая степень.
Как это ни удивительно, процент занятости среди ультраортодоксальных женщин такой же, как и среди израильтянок вообще. Это уже несколько лет является предметом гордости для Министерства экономики. Но что можно сказать про зарплаты и социальные гарантии, которые стоят за этими цифрами? А про профессиональное будущее этих женщин? Если вы посмотрите на медианную зарплату в Израиле, то увидите, что половина из тех, кто зарабатывает меньше этой позорной суммы, являются — да, вы не ошиблись — женщинами из ультраортодоксальной общины.
Хани — не единственная женщина, у которой нет других вариантов, кроме работы нянечкой: аж 44% ультраортодоксальных женщин — педагогические работницы! Предложение далеко превышает спрос, поэтому многие работают на полставки. Работодатели регулярно понижают им зарплату и ограничивают их в правах, а если женщины жалуются, им говорят: можете уйти, если хотите — сорок других женщин охотно займут ваше место за более низкую зарплату. В других сферах ситуация не лучше. Большинство ультраортодоксальных женщин, работающих в израильском хайтеке, работают в центрах трудоустройства для женщин из общины харедим за половину или даже меньше той зарплаты, которую обычно получают за такую работу другие люди.
Это не просто стечение обстоятельств. Это следствие нескольких факторов, из-за которых права ультраортодоксальных женщин не учитываются при разработке государственной политики.
Хотя ультраортодоксальные женщины в последние годы продемонстрировали некоторые достижения, пробивая один стеклянный потолок за другим, они полностью отсутствуют в центрах власти и принятия решений — как в ультраортодоксальном секторе, так и вне его. Женщины из общины харедим не имеют своих представительниц — ни в Кнессете, ни в местных советах. В списках ультраортодоксальных партий — как на национальном, так и на местном уровне — перечислены только мужские имена. В «общих» политических партиях тоже нет ультраортодоксальных женщин. Их отсутствие особенно бросается в глаза в харедимных населенных пунктах: тогда как в Кнессете и в местных советах смешанных городов есть некоторое количество женщин на ключевых должностях, в ультраортодоксальных местных советах женщин нет вообще.
И конечно же, ультраортодоксальные женщины не могут принимать галахические постановления , не могут служить судьями в раввинском суде и вообще отсутствуют в раввинской сфере. Даже в бизнес-сообществе вокруг раввинского сектора нет женщин. Единственным исключением была рабанит Егудит Йосеф — невестка рабби Овадии, но сегодня в этой сфере нет ни одной женщины. Ультраортодоксальный сектор в образовании — самый приватизированный в Израиле, и большую часть деятельности в нем проводят некоммерческие организации. В отличие от государственных школ и государственных религиозных школ, большинство из которых принадлежат государству или местным советам, почти все ультраортодоксальные учебные заведения, в том числе детские сады и начальные школы, находятся в руках неправительственных некоммерческих организаций, хотя они и существуют почти исключительно за счет Министерства образования. Хотя школы для девочек и возглавляют директорки-женщины, ни одна женщина не занимает управляющую должность в системе ультраортодоксального образования. Представьте, если бы на высших должностях в Министерстве образования не было ни одной женщины! Даже в благотворительных фондах, которые имеют много власти в ультраортодоксальных общинах, нет женщин на руководящих должностях.
Когда ультраортодоксальные женщины не участвуют в принятии решений, государство может удовлетворять все нужды мужчин — директоров семинаров, которые посещают большинство ультраортодоксальных женщин после окончания школы, и финансировать их без какого-либо контроля их деятельности. Финансовая поддержка поступает им в любом случае, без каких-либо требований по поводу разнообразия учебных предметов, предоставления степени или хотя бы диплома о профессионально-техническом образовании после окончания учебы. Когда ультраортодоксальные женщины не участвуют в принятии решений, государство может договариваться с представителями ультраортодоксальных учебных заведений и менеджерами в сфере хайтека. Вместе они создали центры трудоустройства для ультраортодоксальных женщин вблизи харедимных населенных пунктов, выплачивая компании, которая организовывает такие центры, процент от зарплаты каждой трудоустроенной женщины и предоставляя налоговые льготы — и все это без требования поднять зарплаты до уровня, нормального для этой сферы. В нынешней ситуации труд ультраортодоксальной женщины в хайтеке стоит меньше, даже если она ищет работу в Тель-Авиве. Работодатели могут предлагать ей зарплату пониже, потому что знают, сколько ей платили бы в центре трудоустройства для ультраортодоксов.
Когда ультраортодоксальные женщины не представлены в местных советах харедимных населенных пунктов, публичное пространство там выделяют прежде всего под синагоги и религиозные школы для мальчиков, которые обслуживают практически исключительно только мужчин, вместо социальных центров и общественных зданий, которые служат для удовлетворения потребностей всего населения. Когда ультраортодоксальные женщины не управляют благотворительными фондами, разведенные женщины из харедимных общин подвергаются дискриминации по сравнению с другими семьями, которые подают просьбы о материальной помощи.
Ультраортодоксальный феминизм в Израиле существует, и круг женщин, которые борются за права других женщин в своих общинах, расширяется. У нас есть группы в Facebook: «Ультраортодоксальный феминизм» и «Феминистки под париками». Существуют и феминистические тренинги по лидерству: «Просим и требуем» при Иерусалимском институте Ван Лир, «Команда» и «Лидерки». Некоторые организации работают над искоренением сексуального насилия среди ультраортодоксов и сговора о молчании вокруг этого явления — например, «Она не будет молчать» и «Терпящие бедствие». Существуют также организации, которые помогают разведенным женщинам — например, «Куда ты идешь» и «Мать детей». За представительство ультраортодоксальных женщин на площадках принятия решений борется «Нет голоса — нет голосования». Движение «Город и мать» и ультраортодоксальное отделение Федерации труда «Гистадрут» занимаются кампанией «Власть рабочим». А горячая линия Израильской женской сети, посвященная правам работающих ультраортодоксальных женщин, — это результат самоорганизации работниц и активистской борьбы за их права. Есть определенные продвижения в образовании для женщин, их интеграции на рабочем месте, а также в продвижении прав женщин в раввинских судах. Первые признаки прогресса также можно увидеть в том, что женщинам разрешили изучать Талмуд и галахические тексты.
Но важно не забывать, что эта небольшая группа женщин пытается преодолеть столетнее отставание в феминизме всего за несколько лет, при этом еще и пытаясь справляться с религиозными аргументами и религиозным мировоззрением. Мы боремся на многих фронтах одновременно, и иногда мы вынуждены делать тяжелый выбор — откладывать битву в одной сфере, чтобы не поставить под угрозу борьбу в другой.
Сотрудничество между феминистками из разных секторов израильского общества и взаимопомощь нам сильно помогают. Такая поддержка — то, что другие говорят о некоторых вещах, о которых нам иногда говорить тяжело или о которых говорить еще рано, — может частично компенсировать наше временное отсутствие из центров власти и проталкивать законодательство, которое поможет нам получить представительство на этих должностях.
Помимо всего этого, мы — ультраортодоксальные женщины, которым удалось достичь финансовой независимости, занять влиятельные позиции, развить феминистское сознание или найти место, где мы можем высказаться и быть увиденными — никогда не должны забывать о своем долге сделать все, что в наших силах, чтобы проникнуть глубоко в ультраортодоксальное общество, улучшить жизненные условия и права всех ультраортодоксальных женщин и расширить возможности выбора для Хани и всех наших сестер, которые носят головные шарфы или парики — где бы они ни были и в какой ситуации бы ни находились.
Михаль Черновицки — лидерка движения «Город и мать», которое занимается улучшением положения женщин, образованием и правами рабочих в ультраортодоксальном секторе; глава ультраортодоксальной группы в партии «Авода»; член совета директорок Израильской женской сети. Родилась в Бней-Браке, живет в Эладе. Замужем, мать четверых детей.
Лига - ליגה 